Слог — одно из самых простых, но научно наиболее трудно определяемых фонетических понятий. Как это ни странно на первый взгляд, но несомненно, что сознательное выделение слога предшествовало в истории человечества сознательному выделению отдельного звука. Это ясно из того, что силлабическое (слоговое) письмо повидимому всегда предшествовало фонетическому (звуковому) — ср. «Графика». Несомненно в общем, что слуховое впечатление распадения речи на С. вызывается последовательными ослаблениями и усилениями звукового потока. Следующий простой эксперимент, предложенный Сиверсом (см.), в этом полностью убеждает: если тянуть какой-либо гласный, напр. «а», а рукой при этом последовательно закрывать и открывать рот, то это «а» распадается на слоги: «а-а-а». Физиологически это распадение звукового ряда вызывается прежде всего воздушными толчками отдельных выдохов. Поэтому некоторые авторы слоговое строение речи приписывают исключительно членению выдоха; однако возможно, что образование С. в нормальной речи происходит также благодаря диференциации напряжения мускулов при сжатии прежде всего в голосовой щели, а при согласных — и в прочих местах артикуляции. Впрочем и это объяснение отнюдь не является общепризнанным. Вообще теорий С. существует множество. Глубже всего анализировал относящийся сюда лингвистический материал Сиверс, а ближе всего подошли к сути дела, с одной стороны, Абеле (в своей оставшейся незаконченной статье «К вопросу о слоге»), а с другой стороны, Соссюр (Saussure) и Граммон (Grammont). Все теории имеют в себе зерна истины, но ни одна не удовлетворяет до конца.

Как это было показано выше, каждое новое усиление звукового потока вызывает впечатление нового С., так что распадение звукового потока на С. может быть представлено кривой //, где каждая вершина, обращенная вверх, символизирует усиление звука, а следовательно и С. Но типичной слоговой кривой человеческой речи следует признать /—/—, горизонтальные отрезки к-рой символизируют протягивание сильных мест звукового потока. Звуки, образующие эти ровные отрезки, называются слогообразующими, или слоговыми (символ — кружочек под соответственной буквой: «л̣ = л» слоговое), а звуки, образующие усиления и ослабления, — неслогообразующими, или неслоговыми (символ — полукруг под буквой: «и = и» неслоговое, т. е. русское «й»). В связи с ритмическим усилением и ослаблением напряжения в голосовой щели (совершенно независимо от того, чем это изменение напряжения вызывается, — действием ли мышц гортани или диференциацией выдоха), чем обусловливается и диференциация гласных и согласных, получается  ряд примитивных С., представляющих собой чередование групп согласного с гласным: ай-ай-ай, ша-ра-да, где гласные являются слоговыми, а согласные неслоговыми элементами С. В общем подобное слогостроение в той или другой мере преобладает и в большинстве современных языков. Однако в связи с диференциацией звуков по напряженности в голосовой щели, с к-рой связана и диференциация их по громкости, а также в связи с диференциацией способов произнесения каждого отдельного звука, слогообразование может приобретать более сложные и разнообразные формы, к-рые в той или другой мере и наблюдаются в различных языках.

Гласные разделяются по напряжению голосовой щели на более напряженные, более громкие «а, о, э» (из к-рых самым громким является «а») и менее напряженные, менее громкие «и, у»; согласные, по тому же признаку являющиеся менее напряженными, чем гласные, разделяются на более напряженные, более громкие «л, р, м, н, й», менее напряженные, менее громкие звонкие шумные «в, з, м», а также «б, д, г», и совсем ненапряженные глухие шумные «ф, с, ш, х» и «п, т, к» («б, д, г, п, т, к», как видно будет ниже, составляют также особую группу). Надо однако иметь в виду, что все эти соотношения могут быть изменены в потоке речи путем ослабления напряжения у одних звуков и его усиления у других, так что «а» или «о» могут быть сделаны менее напряженными, а следовательно менее громкими, не только, чем «л» или «р», но даже, чем «с» или «х».

С другой стороны, оказывается, что каждый звук может быть произносим пятью способами: он может сначала усиляться, потом ослабляться (путем изменения напряжения голосовой щели при звонких и в месте артикуляции — при глухих), причем середина его может варьировать по длительности при условии, что она будет более или менее ровной — символ /—; он может быть просто ровный — символ — ;он может усиляться от начала до конца — символ /; он может ослабляться от начала до конца — символ ; он может сначала ослабляться, потом усиляться — символ |. Звуки, произносимые последним способом, мы воспринимаем обыкновенно как два звука: итальянские «atto», «anno» (русские «двойные» согласные произносятся иначе), русское «н--рмячный». Очевидно тоже, что звуки, произносимые первым способом, образуют готовый слог, имея последовательное усиление и ослабление, а звуки, произносимые третьим и четвертым способом, самостоятельно могут образовывать С. лишь в особых условиях, а нормально являются неслоговыми. Наконец очевидно и то, что смычные «п, т, к» (а отчасти и «б, д, г») не могут произноситься первым способом, так как слышными у них являются лишь смычка и взрыв, разделенные паузой (ср. название этих звуков — «немые»). Отсюда вытекает, что самостоятельно и вне особых условий они не могут образовывать С., по крайней мере в середине звукового потока. Что касается звуков, произносимых вторым способом, то очевидно, что они, не образуя сами по себе еще законченных С.,  тем не менее в потоке речи нормально являются слогообразующими.

Указанными общими положениями сполна определяются все возможные слоговые формы. Одни из этих форм являются более естественными, а потому более распространенными, другие — представляют большие затруднения, а потому встречаются реже. Наконец каждый язык в каждый данный момент времени применяет свои строго определенные слоговые формы и совершенно не знает других, отчего опыт каждого отдельного человека крайне ограничен и отчего мы часто считаем невозможными слоговые формы, к-рые на самом деле ничего особенного из себя не представляют.

Для того чтобы дать идею о разнообразии этих форм, разберем ряд звукосочетаний. Начнем с сочетания «а + и». Так как «и» по напряженности голосовой щели нормально слабее «а», то естественная слоговая форма этого звукосочетания будет слоговое «а» и неслоговое ослабляющееся «и»: «и», т. е. русское «ай» (символ /— или —). Но т. к. каждый гласный, произнесенный отдельно, естественно образует самостоятельный слог, то звукосочетание «а + и» также легко может быть произнесено двусложно «ai», т. е. русское «аи́» (символ /—/— или —/—). Так как «а», как было сказано выше, нормально сильнее «и», то произношение «аi», т. е. неслогового «а» со слоговым «и», вызывает некоторые затруднения: нужно так ослабить «а», чтобы осуществилась форма единого С. /—, где горизонтальному отрезку должно отвечать «и»; это не невозможно, но привести примеры на такое произношение затруднительно; впрочем обратное сочетание «иа», т. е. слогового «и» с неслоговым «а», можно слышать в немецком диалектальном произношении слова «hier». Наконец возможно произнести это сочетание, не ослабляя «а» и непосредственно переходя к усиленному «и», так, чтобы оба звука составили один длинный слоговой звук — «ай». Это то, что автор этой статьи называет истинным дифтонгом и что в немецкоа лит-ре, может быть, называется schwebende Dyphtong. Такое произношение является характерным для литовского и латышского языков.

Разберем еще сочетание «аса». Его нормальное произношение — двусложное в виду явного преобладания звука «а» над звуком «с», причем это последнее может быть сильноконечным, и тогда слоговая форма слова будет «а-са» (русск. «роса̀», «оса̀да», «расса̀да» с с долгим «с») — тип самый распространенный; «с» может быть сильноначальным, и тогда слоговая форма будет «ас-а» (русск. «в ка́ссах» при нерасчлененном произношении тоже с долгим «с») — тип специально немецкий (после кратких гласных: «ich fasse»); наконец «с» может быть двухвершинное с ослаблением посередине, воспринимаемое тогда обыкновенно как два звука (ср. выше), — тип, неизвестный русскому, но свойственный итальянскому и известный французскому (ср. «il l’a vu»). Однако это же сочетание «аса» может быть произнесено и в один слог с крайним ослаблением и сокращением обоих «а» и с большим  усилением и удлинением «с»: «ас̣с̣а». Едва ли можно найти такое произношение в каком-либо конкретном языке (некоторые факты, к-рые расширяют наши привычные представления в этой области, можно найти в латышских диалектах), но ему не так трудно научиться.

Сочетание «крви» естественно произносить в два слога в виду большей напряженности «р» по сравнению с «в»: подобное произношение мы и находим в сербском, где это слово произносится со слоговым «р» (кр̣ва); но нет ничего проще, как чуть ослабить «р» и произнести все сочетание в один С., постепенно усиляя согласные, как это и делается в польском «krwi». Слоговое произношение некоторых согласных встречается кроме сербского в чешском, немецком, английском и многих других языках (чешск. «vlček — вл̣ьчек»; англ. «little — литл̣» и т. п.). Русскому языку это произношение принципиально чуждо, однако в разговорной речи встречается: «Степа́новна — степан̣на». Оно также чуждо французскому языку. Однако при произнесении стихов, где число С. является основным фактором ритмики, возможно восстанавливать утраченное в силу исчезновения так наз. «e muet» число С. путем слогового произношения согласных. В стихе Ламартина  «Et prés des flots chéris quélle devait revoir»  слово elle давно утратило свое конечное «е»; однако С. сохраняется, благодаря тому, что произносится «qu’e-ll’-de-vait».

Сочетание из двух согласных может образовывать С. без слогообразующего, при условии, что первый из них сильноконечный, а второй — сильноначальный (символ /). Так напр. русское «ко́поть» часто произносится с пропуском неударного «о», но с сохранением двусложности.

Наконец такие звукосочетания, как русское «актер», «кастор», могут иметь разные слоговые формы: по-русски они произносятся «а-ктер», «ка-стор», по-франц. «ac-teur», «cas-tor»; зато согласно знаменитому латинскому закону muta cum liquida (немая смычная + плавная) nullam facit positionem (т. е. не делает предшествующий слог закрытым) и по-французски произносится «pé-trir», «peu-pler».

Что касается функционального использования слогостроения нашей речи, то несомненно, что число С. обыкновенно является характерным индивидуальным признаком каждого слова, а зачастую и его отдельных форм; ошибки в этом направлении легко ведут к неузнаванию слова. Вот почему детей так легко обучить находить число С. в слове. Зато формы С. реже играют семантическую роль, и этим объясняется, почему мы к ним так невнимательны. Однако в немецком яз. противоположение открытых и закрытых С. играет не меньшую роль, чем противоположение долготы и краткости гласных: «schlafe» — «спи» и «schlaffe» — «вялая». В русском можно указать также кое-что в этом роде: «дай-оду» (дай оду) и «да-ёду» (да йоду). Исключительно важную роль, как известно, играет слогостроение в стихосложении.

Список литературы

Sievers E., Grundzüge der Phonetik, Lpz., 1901 (главы 25—27)

Jespersen O.,  Lehrbuch der Phonetik, 2 Aufl., Lpz., 1913 (глава XIII)

Grammont M., Traité de phonétique, P., 1933 (Première partie, XII)

Абеле А., К вопросу о слоге, «Slavia», III, 1, 1924

Соссюр Ф., де, Курс общей лингвистики, М., 1933 (фр. изд., 1916) Приложение к введению.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru/

Л. Щерба